23 февраля - полковой день. Практически начинается числа 19-го и тянется - пока хватает здоровья и свободного времени. По ходу полковой "пьесы" - народ отсеивается. Наступает и мой черёд. Спб, Юго-Запад, с птицами и деревьями - напряжённо. Но - Чу! Вот она знакомая цифирь на борту маршрутки, что доставит меня до площади Репина.
Забиваюсь.
На ступеньках, спиною полируя входную откатную дверь.
Прямо передо мною - "купе": две оч. ухоженные и симпатичные дамы vs от них - солидный чел в кашемировом пальто у окна и старушка-божий одуванчик - у прохода.
Стоит уточнить - состояние моё "классически агрегатное" - ну, оч. хочется. И томление в голове - чрезвычайное. Оттого - мыслительный процесс обострён донельзя.
Едем.
Минут с 30 уже едем.
Вдруг...
Из глубин кашемирового пальто раздаётся цифрованная бессмертная вагнеровская "Полёт Валькирии". Или - Валькирий? Не филармоническая суть.
Дядька копается во внутренних карманах, извлекает нокию, долго чего-то там рассматривает.
Вагнер - "звучит".
Потом он жмёт отбой и начинает запихивать аппарат взад.
<hr />
Знаете, бывает такое состояние - кажется, что ты только думаешь, а на самом говоришь вслух.
Это-то со мною и приключилось:
-Бедный Вагнер! - "как бы думаю" я и с тихим ужасом слышу свой голос в молчащей маршрутке.
Дама, сидевшая vs от любителя тевтонских мелодий, прыскает и...
Из её чудного и аккуратного носика вылетает большая и зелёная С, антикварным орденом влипая в левый борт кашемирового пальто.
<hr />
РЕАЛЬНО: Ихь Бинъ чувствовал себя попом Гапоном. Откуда что взялось: тут же заорал: "Уважаемый вожатый! Разрешите срочно выйти!"
Маршрутка остановилась и остаток пути Ихь Бинъ проделал пешком.
По сей день, вспоминая эту историю, испытываю "чувство неподдельной вины".