Сатирическая сказка «Вяленая вобла» написана Салтыковым-Щедрины<wbr />м в 1884 году, но долгое время запрещаемая цензурой, впервые вышла в свет в полном объеме только в 1937 году.
Как то однажды воблу выловили, удалили внутренности и повесили вялиться на веревочке. Вобла порадовалась, что у нее все лишнее почистили – и мысли, и чувства, и совесть, всего этого осталась лишь самая малость, и жить теперь можно спокойно – как ни ищи, а придраться не к чему. А от избыточных мыслей и чувств одни заботы да беспокойства.
Спокойная вобла стала, законопослушная. Не мечется она, не сопротивляется, не бунтует. И разговоры ведет правильные, хоть и скучные – о том, что жить нужно потихоньку – полегоньку, ты не тронешь – тебя не тронут, а любимое ее наставление – что уши выше лба не растут.
Иные с ней сначала спорить начинали, свою линию гнуть, а как пошарят около них, приготовят дорогу куда Макар телят не гонял - вспомнят они воблушкину правду, одумаются и неискалеченными останутся. Умную воблу по свету славят.
А общество, в котором расходились воблушкины премудрости, пребывало в неоднородном составе. Были люди убежденные – надрывались, метались, вопросы задавали – да только в запертую дверь упирались. С другой стороны человеконенавистники свои меры продвигали - взять в ежовы рукавицы, согнуть в бараний рог. Но больше было населения пестрого, с недоумением смотревшего на тех и этих, тоскливо оглядывавшегося – кто бы помог, заступился? А вобла тут как тут – все равно не вырастут уши выше лба, - и спросу нет, и на душе сразу спокойней.
Так или иначе пришло разношерстное общество к общей серединке, согласовалось. Да тут у людей не провяленных следующий вопрос появился – надо же что-то и делать, а делать-то что? И того хуже – если дело появится, кто его выполнять будет? Оказалось – нет такой силы.
Разоблачили тогда воблу, объявили вредной либералкой да и уничтожили. А пестрые люди при этом порадовались и покричали «Слава ежовым рукавицам!».
Писатель в своем произведении высмеял трусость и безыдейность современного ему либерализма, малодушно отрицавшего гражданскую позицию и призывавшего жить одним днем, не задумываясь о будущем.